Рассказ. Гл. 1.

Сапоги скрипели по утренней росе, оставляя темные отпечатки на серебристом траве. Леша вышел на крыльцо, потягиваясь, и глотнул воздух, густой, как кисель, — пахло дымом, свежескошенной травой и чем-то неуловимо кислым, вероятно, от ближайшего заброшенного коровника.

Городской шум, преследовавший его даже во сне, здесь, в вологодской глухомани, сменился оглушительной тишиной, нарушаемой лишь птичьим гомоном да отдаленным лаем. Дом, почерневшая от времени и дождей русская изба с резными наличниками, стоял прочно, вросший в землю, как старый гриб-боровик.

Из-за угла послышался мерный скрежет. Леша обошел дом и увидел деда. Иван Сергеевич, в заношенной гимнастерке и ушанке, точил на станке с ручным приводом огромную пилу. Движения его были точны, экономны и полны неспешной уверенности.

— Подъем, — отрывисто бросил дед, не глядя на внука. Его голос был похож на скрип двери в старой бане. — Завтрак в печи. Чайник закипел.

Внук промычал что-то невнятное и зашел в дом. В избе пахло иначе, чем на улице, — тлением древесины, печным теплом и томленым молоком. В печи, в чугунке, томилась пшенная каша. На столе стоял жестяной чайник с цветочками и граненые стаканы в подстаканниках.

Они завтракали молча. Дед ел методично, не проронив ни крошки. Леша чувствовал себя чужим, городским недотёпой в модной футболке, который приехал «на природу» и лишь мешается под ногами.

— Ну что, — наконец, отложив ложку, спросил Иван Сергеевич, — городской штаб отменил выходные? Или просто от безделья прикатил?

Леша хмыкнул:

—Отдохнуть решил. От машин, от смога.

— От смога, — повторил дед без выражения. Раз приехал — работай. Без дела здесь скучают быстро. Пойдем, сарай приведем в порядок.

Сарай, огромный, покосившийся, был похож на склад военного имущества. В строгом порядке, несмотря на внешний хаос, стояли банки с гвоздями, рассортированные по размеру, висели связки проволоки, лежали старые, но начищенные до блеска инструменты.

— Вот, — дед ткнул пальцем в груду старых досок. — Разбери. Гвозди — вон в тот ящик, годное — складируй тут, гнилье — на выброс. По всем статьям хозяйства.

Леша вздохнул и взял в руки гвоздодёр. Первые доски он разбирал с трудом, гвозди выходили со скрипом, дерево крошилось. Руки заныли. Он посмотрел на деда. Тот, не говоря ни слова, подошел, взял у него из рук инструмент.

— Экономь усилие, — сказал он коротко. — Не дергай, качай. Как рычаг. Видишь? Подвел, нажал, пошло. По статье «А» — береги ресурс. И свой, и материал.

Он сделал это несколько раз, и доски послушно расходились, гвозди выходили ровно. Леша попробовал снова. Получалось лучше.

Они работали несколько часов. Молча. Пот тек по спине ручьями, в легких стоял сладковатый запах старого дерева и железа. И вдруг, в этом молчаливом труде, в этом ритме, заданном дедом, Леша почувствовал странное успокоение. Исчезла суета, ушли тревожные мысли о неотвеченных письмах и дедлайнах.

Вечером, после баньки, они сидели на завалинке. Солнце садилось за лесом, заливая небо багрянцем. Изба поскрипывала остывающими бревнами.

— Ты знаешь, — вдруг сказал Иван Сергеевич, глядя куда-то в сторону огорода, — я в Афгане служил. Не стрелком. Хозяйственником. Ответственным за снабжение части. Кажется, ерунда? А без моего склада — ни патронов, ни каши, ни горючего. Вся часть — как без рук. Каждый гвоздь — на счету. Каждая доска. Потому что от этого жизнь зависит.

Он помолчал, раскуривая новую «самокрутку».

— Вот и тут так же. Дом, хозяйство — это та же часть. Тот же склад жизни. И за ним смотреть нужно по-хозяйски. С умом. С душой, что ли.

Леша смотрел на почерневшие бревна избы, на ровные ряды поленницы, на мощный конек на крыше. И этот дом, который утром казался ему просто старым и ветхим, вдруг предстал крепостью. Твердыней, которая стоит не потому, что новые материалы, а потому, что за ней смотрят. По-хозяйски. С душой.

— Понял, — тихо сказал Леша.

Дед кивнул.

—Завтра дров нарубим. По статье «Б» — топливное обеспечение.

И в его голосе прозвучала не команда, а спокойная уверенность человека, который передает свой пост. А Леша, к своему удивлению, почувствовал, что готов этот пост принять.