Рассказ. Техносфера

 Теплый осенний день клонился к закату. В городском парке, на старой деревянной лавочке, сидели пожилые мужчина и женщина – Николай Петрович и Анна Сергеевна. Они молчали, наслаждаясь последними лучами солнца, шуршанием листьев под ногами редких прохожих и ощущением спокойствия.

Неподалеку, на соседней скамье, устроился мальчик лет одиннадцати, ученик 5-го класса. Он только что вернулся со школы и все еще был под впечатлением от урока технологии. Тема "техносфера" заставила его задуматься. "Человек так сильно изменил мир вокруг себя, построил города, машины, заводы... – размышлял он, глядя на пролетающий в небе самолет. – А кто же создал сам этот мир? Откуда все взялось изначально?" Его детский ум пытался охватить необъятное.

В это время к скамейке, где сидел мальчик, подошла молодая пара. Девушка была в вызывающе короткой юбке и яркой футболке, парень – в мешковатых штанах, с крашеными волосами, его облик был несколько андрогинным. Они громко разговаривали, смеялись, их беседа казалась совершенно бессодержательной, набором случайных фраз, и то и дело проскальзывали грубые, матерные слова. Они плюхнулись на скамейку рядом с мальчиком, не обращая на него никакого внимания.

Николай Петрович нахмурился. Шум и брань нарушили тихую гармонию парка. Он несколько минут потерпел, сжимая ручку своей трости, но потом не выдержал. Выпрямившись, он повернулся к молодым людям.

«Молодежь! – начал он строгим, нравоучительным тоном. – Имейте совесть! Вы же в общественном месте! Что за слова? Что за вид? Разве так можно? Нужно же думать о смысле жизни, о будущем, стремиться к чему-то высокому, а не прожигать жизнь впустую! В вашем образе жизни, в ваших разговорах нет никакого смысла, никакого уважения ни к себе, ни к окружающим!»

Парень с девушкой переглянулись, усмехнулись, но ничего не ответили, демонстративно отвернувшись.

Мальчик вздрогнул от резкого тона мужчины и посмотрел на него с любопытством.

Анна Сергеевна, все это время молчавшая, положила свою морщинистую руку на руку мужа. Он недоуменно посмотрел на нее.

«Коля, Коля… – тихо сказала она, задумчиво глядя куда-то вдаль, словно вспоминая что-то. – А ты помнишь шестидесятые? Наши стиляги, битломания, как старшие ворчали на нашу музыку и брюки-клеш? А восьмидесятые? Перестройка, рок-концерты, первые кооперативы, как все менялось, как рушились старые устои?»

Она сделала паузу, потом продолжила еще тише: «А девяностые? Этот хаос, свобода, порой дикая, малиновые пиджаки и первые ночные клубы… А двухтысячные с их интернетом, новой модой, новыми словами, которые мы тоже не всегда понимали…»

Она повернулась к мужу и посмотрела ему прямо в глаза. «Каждое поколение ругает следующее, Коля. Но ведь именно мы, с нашими бунтами в 60-х, с нашей перестройкой в 80-х, с нашей растерянностью и надеждами в 90-х… Именно мы, шаг за шагом, сами того не осознавая, открывали двери в этот новый мир, в котором теперь живут они. Мы меняли правила, ломали старое. Так стоит ли теперь так строго судить их за то, что они просто вошли в эти открытые нами же двери?»

Николай Петрович умолк. Он растерянно смотрел на жену, потом перевел взгляд на шумную парочку, потом снова на Анну Сергеевну. В его глазах удивление смешалось с задумчивостью. Он ослабил хватку на трости.

Мальчик, услышав слова женщины, снова погрузился в свои мысли. Техносфера, созданная человеком… и сам человек, меняющий не только мир вокруг, но и самого себя, поколение за поколением. Кто же все это создал? И куда все это движется?

А молодая пара, так и не поняв, о чем шел разговор между стариками, продолжала громко болтать ни о чем, не замечая ни задумчивого мальчика рядом, ни притихшего пожилого мужчины, ни мудрой женщины, напомнившей мужу об их собственной молодости. Ветер шелестел осенними листьями, унося вдаль обрывки их бессмысленных фраз и глубокие размышления других обитателей парка.

***

Прошло несколько месяцев. Тот случай в парке, тихие слова пожилой женщины и нравоучения ее мужа, а главное – бессмысленная суета и грубость молодой пары – все это оставило след в душе мальчика. Он часто возвращался мыслями к тому дню, размышляя о том, что же такое «воспитание». Почему одни люди ведут себя сдержанно и уважительно, а другие – будто лишены всяких правил, словно ими никто не занимался, не объяснял, что хорошо, а что плохо? Он видел это не только в парке, но и в школе, на улице – разницу между теми, кто следует каким-то внутренним или внешним нормам, и теми, кто их игнорирует.

К концу учебного года на уроках технологии они перешли к новой, захватывающей теме – робототехнике. Сначала это были простые конструкторы, но потом задачи усложнились. Мальчик с увлечением собирал своего первого небольшого робота на колесиках из набора деталей. Когда механическая часть была готова, настало время программирования. Нужно было написать код, чтобы робот мог выполнять элементарные действия: проехать вперед, повернуть, остановиться.

Он сидел за компьютером, подбирая команды, выстраивая логику алгоритма. Загрузив программу в микроконтроллер робота, он поставил свое творение на пол и запустил. Робот послушно тронулся с места, проехал заданное расстояние, повернул точно на 90 градусов и замер. Потом выполнил следующую команду. В его движениях была четкость, предсказуемость, абсолютное подчинение заложенным правилам.

Именно в этот момент мальчика осенило. Он смотрел на своего маленького механического подопечного и думал: «Он как воспитанный человек!». Робот не спорил, не ленился, не пытался сделать что-то по-своему или нарушить порядок. Он просто следовал алгоритму – тем правилам, которые для него написали. В его действиях была своя гармония, порядок, полная согласованность с заданием. Мальчик снова вспомнил ту пару в парке – какой разительный контраст! Там – хаос и пренебрежение любыми нормами, здесь – идеальное исполнение инструкций. «Может быть, воспитание – это и есть тот самый «код», те самые правила, которые помогают людям жить в гармонии друг с другом и с миром?» – подумал он.

Вскоре учебный проект вышел на новый уровень. Учитель предложил самым увлеченным ребятам объединить возможности их простых роботов на базе Arduino с мощностью микрокомпьютера Raspberry Pi. Мальчик и еще несколько учеников с энтузиазмом взялись за дело. Они подключили к своим роботам камеры, датчики и, самое главное, смогли запустить на Raspberry Pi элементы нейросети – простейший искусственный интеллект. Теперь их роботы могли не просто слепо выполнять команды, но и немного «видеть» окружающий мир, реагировать на препятствия, возможно, даже обучаться простейшим вещам.

Гармония и порядок запрограммированных движений начали усложняться. Робот, подключенный к ИИ, иногда вел себя не совсем предсказуемо, «думая» над следующим шагом. И перед мальчиком встали новые вопросы. Если робот начнет учиться сам, выйдет ли он за рамки «воспитания», заложенного кодом? Станет ли он похож на тех, кто сам решает, каким правилам следовать? Граница между запрограммированным порядком и чем-то новым, более сложным, стала размываться прямо на его глазах.

***

Пролетели годы. Мальчик вырос, превратившись в вдумчивого молодого человека. Его детские размышления о порядке, воспитании и коде, заложенном в роботах и, возможно, в людях, переросли в серьезное увлечение робототехникой и философией искусственного интеллекта.

Он стоял на сцене перед большой аудиторией на научной конференции. На экране за его спиной светился заголовок его доклада: «Код – это не просто алгоритмы. Это маршрут, указывающий путь к цели и ведущий к результату». Он говорил о том, как программирование формирует поведение машин, как четко заданные инструкции создают порядок и позволяют достигать сложных целей. Он касался и тем искусственного интеллекта, способного к самообучению, но подчеркивал, что даже в основе самого сложного ИИ лежат изначальные принципы, своего рода «код», определяющий его базовые стремления и ограничения.

В зале сидели разные люди – студенты, ученые, инженеры. И среди них, почти неузнаваемые, но все же знакомые, были те самые люди из парка. Пожилая пара, Николай Петрович и Анна Сергеевна, выглядели совсем старенькими, но слушали с живым интересом. А чуть поодаль сидела повзрослевшая пара, когда-то шумевшая на скамейке. Девушка, теперь молодая женщина, была одета строго, а парень, теперь мужчина лет тридцати, утратил былую эпатажность, его волосы были обычного цвета, а взгляд – неожиданно серьезным. Молодой докладчик мельком узнал их, и на мгновение в его памяти вспыхнула сцена на парковой скамейке – его собственные детские мысли о техносфере и создателе мира, ворчание старика, мудрые слова старушки.

Когда он закончил доклад и пришло время вопросов, руку поднял тот самый мужчина – бывший «то ли парень, то ли нет». В зале повисла тишина.

«Вы очень интересно рассказали о коде, создателях и целях роботов, – начал он, его голос звучал ровно и спокойно. – Робот, даже самый сложный, имеет своего автора – человека или группу людей, которые заложили в него алгоритмы, дали ему «маршрут», как вы сказали. Но человек – это ведь тоже своего рода биологический робот, несоизмеримо более сложный и совершенный, чем любая машина, которую мы можем создать. Если у робота есть автор, то кто автор человека? Кто написал наш «код», наш «маршрут», если он вообще существует?»

Вопрос прозвучал гулко в тишине зала. Молодой человек на сцене замер. Это был тот самый вопрос. Тот самый, который мучил его в пятом классе, когда он смотрел на самолет и думал о техносфере и первопричине всего. Вопрос, который эхом отдавался в его размышлениях о роботах и воспитании. Он посмотрел на мужчину, задавшего вопрос, потом его взгляд скользнул к пожилой паре. Анна Сергеевна едва заметно кивнула, словно узнавая и этот вопрос, и эту вечную тему столкновения поколений и поиска смысла.

Докладчик перевел дыхание.

«Это, наверное, главный вопрос, стоящий перед человечеством с тех пор, как оно начало осознавать себя, – медленно произнес он. – Наука, религия, философия – все они пытаются нащупать ответ, предложить свой «маршрут» к пониманию. Мы можем изучать наш биологический код – ДНК, можем исследовать законы физики, управляющие вселенной. Мы можем говорить о Боге, о природе, об эволюции как о возможных «авторах». Но дать однозначный, всеми признанный ответ?.. Пока мы не можем».

Он сделал паузу, обводя взглядом аудиторию, и снова посмотрел на мужчину.

«Моя работа – создавать код для машин. Ваш вопрос – о коде нашего собственного существования. Возможно, пока мы ищем ответ на ваш вопрос, наша ответственность – осознанно писать «код» для того, что мы создаем сами, будь то технологии или будущее общество. Задавать правильные цели и прокладывать маршруты, ведущие к результатам, которые не разрушат ни нас, ни мир вокруг».

В зале некоторое время стояла тишина, а затем раздались аплодисменты. Мужчина, задавший вопрос, задумчиво кивнул. А бывший мальчик, ныне молодой ученый, понял, что поиск ответов на самые главные вопросы – это и есть тот самый вечный «маршрут», который объединяет всех, кто сидел когда-то на скамейке в парке, и всех, кто придет после.

***

Несколько дней спустя после конференции Дмитрий, мужчина, задавший вопрос о «создателе человека», связался с Алексеем, молодым докладчиком. Он предложил встретиться и поговорить подробнее, сказав, что размышления Алексея о «коде» и «маршруте» очень созвучны его собственным долгим поискам смысла. Они договорились встретиться в тихом кафе.

Они сидели за столиком у окна. Дмитрий выглядел серьезным и собранным.

«Ваш доклад заставил меня снова задуматься, Алексей, – начал он. – Вы говорили о коде как о маршруте к результату. Я много лет искал такой надежный маршрут для себя, для своей жизни. В молодости… – он невесело усмехнулся, видимо, вспоминая себя прежнего, – я жил без всяких маршрутов. Хаотично, как вы описали бы систему без четкого кода. Это приводило к пустоте».

Он продолжил: «Позже я начал изучать разные учения, пытаясь понять, есть ли какой-то высший замысел, какой-то «код» для человечества. Я обратился к древним текстам, которые веками служили руководством для миллионов. Тора, Псалтырь Давида, Евангелия… В них заложены основы морали, этики, того самого «воспитания», о котором вы упоминали косвенно. Общество, которое старается следовать таким высоким принципам, безусловно, отличается от того, что катится к деградации, теряя ориентиры».

Алексей слушал внимательно, кивая. Идея о священных текстах как о своего рода «программном коде» для человеческого поведения была интересным продолжением его собственных мыслей.

«Но чем глубже я изучал, тем больше вопросов у меня возникало, – Дмитрий понизил голос. – Я пришел к выводу, основанному на моих исследованиях и сравнениях текстов, что первоначальные послания могли со временем претерпеть изменения, человеческие интерпретации, возможно, искажения. Ведь и пророк Моисей, мир ему, не исповедовал иудаизм в том виде, какой он принял позже, он был покорен Единому Богу. И Иисус, мир ему, не создавал современное христианство с его сложной догматикой, он призывал к поклонению Тому же Единому Богу и следованию Его заповедям».

Дмитрий посмотрел Алексею в глаза. «И вот в своих поисках я наткнулся на Коран. Я начал изучать его и увидел в нем ответы на многие свои вопросы. С моей точки зрения, это последнее руководство, ниспосланное Богом человечеству через пророка Мухаммада, мир ему и благословение. Коран подтверждает миссии предыдущих пророков, но также, как я это понимаю, исправляет те искажения, которые со временем вкрались в предыдущие Писания. Он полемизирует с некоторыми идеями иудаизма и христианства, предлагая, на мой взгляд, более чистое и ясное понимание Единобожия и пути человека».

Он сделал паузу. «Для меня Коран стал тем самым ясным, неизменным «кодом», тем «маршрутом», который я искал. Он дает четкие указания для жизни, объясняет цель творения и ведет к результату – довольству Создателя и осмысленной жизни здесь и в вечности. Изучив его и сравнив с тем, что я знал раньше, я осознанно принял Ислам. Я нашел свой ответ на вопрос о Создателе и Его руководстве».

Алексей молчал, обдумывая слова Дмитрия. Он увидел перед собой человека, который прошел долгий путь от хаотичной юности к глубокой вере, основанной на изучении и сравнении. Его собственный путь лежал больше в области науки и логики, но он не мог не уважать глубину поиска и убежденность собеседника.

«Спасибо, что поделились своей историей и своими выводами, Дмитрий, – сказал Алексей после паузы. – Это очень личный и серьезный путь. Ваш рассказ показывает, что поиск «кода», «маршрута» к истине может принимать разные формы, и для вас он привел к Исламу».

Их разговор продолжался еще некоторое время. Алексей задавал вопросы, Дмитрий отвечал, делясь своим пониманием. Они расстались с взаимным уважением, каждый на своем пути, но обогащенные этим неожиданным диалогом, начавшимся с вопроса на научной конференции. Для Дмитрия это была возможность поделиться тем, что стало для него главным жизненным ориентиром. Для Алексея – еще одно напоминание о сложности и многогранности человеческого поиска смысла и того самого «высшего кода».